Привет! Я сегодня пишу, тестируя программу, которую скачал пару минут назад. Думаю стоит написать что-то фантастичное или нечто одухотворенное, смесь философии, учений старого света, или даже древних, с модернизмом современного духа. Вот например фраза родившаяся сейчас под кончиками пальцев: Если я будда, тогда вы давно реализовавшиеся ангелы, с нимбами над головами и неразличимой пустотой между ног.
Бумага на которой я пишу окрашена к низу в цвет моря, и если я дотерплю, преодолев сотни пустотелых паттернов, то к концу экрана мой текст плавно погрузится в пучину рисованных волн. Ну в общем то продолжаем! Выше я упомянул про философию, учения, и прочую знать, красиво смешал несколько слов обнадежив себя и читателя. Так вот что скажу: не будет здесь этого, не ждите, по крайней мере я не стану намерено стрелять птиц набивая карманы.
На моем столе стоит калейдоскоп. Если в него заглянуть можно увидеть уйму разноцветных стекляшек, которые сами того не ведая стараются порадовать тебя. Но лишь на свету. Вот видишь им тоже все-таки что-то надо, это их пища и без света они лишь материя как и без созерцателя, радость, или чувство спокойствия, стекляшки в калейдоскопе способны создавать заключив пользовательское соглашение со светом.
Это письмо, этот процесс, напоминает мне самоубийство текста. Вот он плавно струится все ниже и ниже к этим самым рисованным волнам, а мысль является его мотиватором как и чувство тоже. Они сидят и пишут предсмертную записку, приближаясь с каждой буквой к своей цели. Так и человек с каждым днем с каждым часом и минутой двигается к своей цели. Естественно самая очевидная и неоспоримая цель это - смерть, а вот помимо этого, чего к примеру нет у собак и рафинированных кошек, он имеет возможность ставить перед собой еще некоторые. Замечу, текст стремительнее пишет свою предсмертную записку, и времени остается еще меньше. Так и у человека в юном возрасте время и пространство очень широки, и его текст к смерти менее очевиден, однако, когда во взрослом возрасте глаза открыты шире, и цвет чернил давным-давно выбран.
Может показаться, что в дали, где-то в глубине он видит корабль или лодку на которых быть может везут рабов или ставят клеймо дельфинам причисляя их к британской короне. Что угодно. И теперь он отвлекается и стремится туда в эту призрачную зыбь, забывая о том, что происходило с ним прежде.
Как можно интерпретировать нашу планету и все что на ней происходит? Где нолей и единиц больше чем живых существ. Как большой мяч для гольфа летящий в свою лунку или растущий комок перхоти? У каждого здесь свои планы, свои доводы, замыслы и предпочтения. У текста лишь одно, он летит в своей невесомости чистого падения к рисованным волнам, к конечной цели смерти и у него, как и у человека есть неотличимое сходство того, что он не знает наверняка, как оно это будет,
Осталось всего несколько строк и терпение к вот вот достижимому лопается, этого хочется как никогда прежде.
В такие моменты будет не лишним прекратить съедать себя ожиданиями, а просто подумать о чем либо другом. О самолетах летящих в даль, носом разрывающих облака, о кенгуру рожденных в мину вашего пробуждения ото сна, о скучных миллиметрах на линейке, ровных и до безобразия аутентичных. О воздухе которым вы дышите по настоящему и неподдельно любя, сокращая и расправляя легкие.
И вот обретая непреодолимое спокойствие текст чувствует брызги этих рисованных волн, эту среду той самой важной цели к которой он стремился от момента своего создания. И теперь, будучи здесь, уже сложно сказать, кто он на самом деле и как закончилась его предсмертная записка.
